Вместо свадьбы - Страница 5

К оглавлению

— О, Эвелин! Какой сюрприз! Э-э-э, а ты к кому?

Казалось, он не хотел пропускать ее дальше.

— Ну к кому я могу сюда приехать? — вымученно улыбнулась она. — Только к тебе, ты же знаешь!

— Эвелин. На месте твоего Себастьяна я бы сделал тебе оправу из платины и всеми днями любовался тобой, словно…

— Зачем же из платины? — Она никак не могла его обойти. — Можно и без оправы любоваться.

— Ну хорошо. Согласен любоваться без оправы. Не то что некоторые… — Джош сокрушенно развел руками.

— А что «некоторые»?

— Да ничего. — Он огляделся по сторонам. — Пойдем пока кофе попьем?

— Слушай, какой кофе? Пропусти. У меня срочное дело.

— Да нет его сейчас! Ты что, не поняла?

— Не поняла. Почему нет? Он же никуда не выезжает до обеда.

Джош твердо держал ее за локоть и разворачивал в противоположную сторону.

— Ну прямо уж не выезжает! Выезжает, конечно. И сейчас уехал.

— Я не хочу кофе.

— Ну пойдем ко мне. Я буду тебя развлекать. Шеф велел всегда тебя развлекать, если…

— Джош, что ты мне морочишь голову?! — раздраженно вскричала она, сбрасывая его руку. — Отведи меня тогда в его кабинет, я там попью кофе! А хочешь — там меня развлекай!

— Ну-ну. Перестань. Он сильно занят. Я наврал тебе, что его нет, прости. Он просил его сейчас не беспокоить. Понимаешь, один автозавод…

Эвелин вгляделась в его лицо. Джош был, конечно, умным малым, но слишком молодым, поэтому не учел одного нюанса. Он немного переигрывал, и это его выдало. Чуть меньше подобострастия в голосе или чуть больше сожаления — и Эвелин поверила бы ему безоговорочно. Но она вдруг все поняла — и похолодела. Эвелин явно почувствовала присутствие лжи, причем лжи не Джоша, а самого Себастьяна. Ее безупречного Себастьяна, которому она всегда доверяла как самой себе!

Сердце будто сковало ледяным обручем: появились страх и тревога. А еще обида. Что там такое может происходить за закрытой дверью в кабинете ее жениха? И почему Джош готов пойти на все, лишь бы не пустить ее туда сейчас?

Неимоверным усилием воли она заставила себя успокоиться и сосредоточиться. Сейчас важно его перехитрить. А для этого надо… Эвелин устремила на Джоша лучезарный взгляд своих карих глаз:

— Ну хорошо, черт с тобой! Пошли в твой кабинет и ты будешь меня там развлекать! Но только в меру, а то Себастьян будет ревновать.

— Вот так бы и сразу! А то «надо», «срочно»!

— Ну что ты! Мне не будет с тобой скучно, я уверена.

— Конечно!

— Ты всегда умел меня развлечь.

— А то как же!

Он заметно размяк от комплимента, и в этот момент Эвелин скомандовала себе: пора! Лишь наполовину соображая и контролируя свои действия, она резко оттолкнула Джоша, так что он упал на паркет, и побежала к кабинету Себастьяна. Джош вскочил, что-то прокричал ей вслед и бросился догонять, но куда там!

В мгновение ока очутившись в приемной, она без усилий преодолела преграду в виде секретарши, которая пыталась грудью заслонить дверь в кабинет.

Какая самоотверженность! — холодно подумала Эвелин, отталкивая девушку в сторону и открывая дверь.

Говорят, перед смертью время для каждого человека тоже течет совсем с иной скоростью, отсюда и выражение «вся жизнь перед глазами прошла». Эвелин знала это выражение, но не верила ему. Ведь не может за одну секунду вся жизнь, да еще в подробностях, пройти перед глазами! Не успеет.

А вот сейчас она поняла, что такое может быть. Время остановилось, и вся предыдущая жизнь видеорядом промелькнула перед Эвелин, словно в кино: она — маленькая девочка в пригороде Нью-Йорка, она — с мамой, которой давно-давно нет до нее дела, она — в университете, потом — в экологическом фонде, потом… Довиль обрушился на нее вместе с осознанием того, что она увидела перед собой.

Сейчас.

Вот тут.

На рабочем столе Себастьяна.

А там, извиваясь и постанывая от наслаждения, лежала рыжая девица, ее длинные кудри рассыпались по клавиатуре компьютера, ноги девицы лежали на плечах у Себастьяна, и, судя по интонациям, оба уже почти были готовы получить окончательное удовольствие друг от друга.

Ракурс был самым выгодным, чтобы разглядеть лица обоих участников, правда, девицу — в перевернутом изображении. При этом Эвелин не могла представить, как выглядит сейчас она сама: сильнейший гнев и ревность переполняли ее.

Тут Себастьян заметил, что они не одни, охнул и остановился. В эту минуту стоны девицы пошли на спад и постепенно стихли.

— Повезло, — сказала Эвелин, когда она замолчала, и уселась в кресло напротив. — А ты, Себастьян, как всегда не успел?

— Я пытался ее не пропустить! — заорал Джош, вбегая в кабинет. — Но она меня обманула! Себастьян, прости!

— Мсье Дюпон, простите, я тоже… — послышался виноватый голосок секретарши.

— Вон!!! — вне себя заорал Себастьян. Он покрылся испариной, то ли от недополученного наслаждения, то ли от неловкости. — Вон отсюда, оба!

Джош и секретарша, пятясь и пряча глаза, покинули кабинет.

Девица приподнялась на локте и как ни в чем не бывало осведомилась:

— А она почему не ушла?

Эвелин не удостоила ее ответом и подняла глаза на жениха:

— Это что?

Себастьян молчал. Щеки его были пунцовыми.

— Я спрашиваю: что такое лежит у тебя на столе, раздвинув ноги?

— Эй, мадемуазель, может, сначала разберемся, кто вы такая? — встряла девица, вставая и натягивая трусики. При этом у нее был такой вид, будто она делала это перед Эвелин каждый день.

— Меня зовут Сесиль, — представилась девица и громко застегнула «молнию» на юбке. — А вас?